ОБИДНАЯ «ОШИБКА»

Мне снова снится горный склон

В лучах кровавого заката.

Мой друг на нем, и снова он

Бьет по врагам из автомата.

Как рвался ты, чтобы собой

Прикрыть отход другим ребятам.

И вновь над самой головой

« Плясал» огонь по горным склонам.

Ты так хотел красиво жить,

Жить полной жизнью, без обмана.

Любить, мечтать, детей растить

По возвращенье из Афгана.

И вновь струиться с гор вода,

Открыт и путь по перевалу…

Все как и прежде, как всегда,

Но лишь тебя, мой друг, не стало.

Душа страдает вновь и вновь,

Хотя врачует время раны,

Смотреть, как русских пацанов

Уносят «черные тюльпаны»!

И дрожь берет: мы девять лет

Присягу свято выполняли,

Войну – Афгане, тех, кого нет,

Ошибкой! – Вот как вдруг назвали.

САЛАНГ

Я лишь по книжкам раньше знал,

Что такое перевал.

Там снег искристый до небес

И тишина, покой окрест.

Такой пейзаж, увы, - обман,

И может угостить « душман »

Тебя огнем из пулемета

Из- за крутого поворота.

Ну, а пока ревет машина,

Ползя все вверх по серпантину.

И просишь ты: «Не подведи!».

Саланг вот рядом, впереди.

Уже видна тоннеля пасть,

Чуть - чуть тревога улеглась.

Конец подъему, спуск за ним,

А там, внизу, вновь зной долин.

Да пыль ухабистых дорог,

А может, ждет кого порог,

Лишь только шаг ступи за ним-

Останешься навечно молодым.

Тот, кто в Афгане побывал,

Преодолел свой перевал.

И знает жизнь не понаслышке,

Не как об этом пишут в книжках.

БРАТЬЯМ АРТИЛЛЕРИСТАМ

Артиллеристы! Очень много

Про вас писали, но мой стих

Не будит чем-то там особым,

Коль сам служил в войсках таких.

И не понять порой пехоте,

Что прежде, чем вперед идти,

Артиллерист давно «молотит»,

Сметая все у вас с пути.

Артподготовка, артподдержка –

Надежно, все не напоказ!

Да и порой в отходе спешном

Артиллерист прикроет вас.

Былую славу своих дедов

Их внуки с честию несут.

Им тоже сладок миг победы,

И ценят их за честный труд.

Уж реет флаг в траншее вражьей

И, ошалев от тишины,

Комбат, пожавши руку, скажет:

«Спасибо, брат!» Ты – бог войны!..

«Спасибо, брат!» - и троекратно

Расцеловал, прижав к себе. –

«Ты спас нас всех на поле ратном!

Я низко кланяюсь тебе».

ЮЖНАЯ НОЧЬ

Ночь кромешная. Звезды трассами

Расписали ночной небосклон.

Как приведение очень страшное,

Сверху дыбится горный склон.

Отступила жара, чуть дрожит листва.

Горький привкус полыни во рту.

Остывает мотор, ну а наша братва

Улеглась отдохнуть на ветру.

Натрудились они, измотала жара,

Бой у нас называют трудом.

Вновь откроют огонь по утру снайпера,

И, поверьте, не в шутку притом.

«Отутюжат вертушки» проклятый кишлак,

Эхо стихнет, растаяв в горах.

А пока, подложивши под щеку кулак,

Мирно спят пацаны до утра.

Но уходит ночь и рассвет ползет,

Звезды блекнут, как тень на стене,

Пусть сегодня их всех обойдет

Смерть- старуха в проклятой войне.

БОЕВАЯ ДРУЖБА

Нет крепче дружбы, уж вы поверьте,

Чем на войне в аду огня,

Когда глядишь в глазницы смерти,

Судьбу солдатскую кляня.

Здесь тот, кто слева или справа

В цепи идет, как ты, боец.

На смерть идет не ради славы,

Но будет той войне конец.

Под знойным небом на закате,

Когда чуть страсти улеглись,

Мы, как на библии когда-то,

На хлебе верности клялись.

Пусть разлетимся, словно птицы,

В свои родимые края,

Но долго будет еще сниться

Афгана знойная земля.

Вдруг в суете обычных будней,

В житейской прозе бытия

Ты загрустишь, иль станет трудно,

Не забывай, что мы братья!

ДОРОЖНОЕ

Все дорога, дорога, дорога,

Сотни верст по жаре и пыли.

Это мало, это немного,

Если знаешь, что ждет впереди.

Километры летят, словно птицы,

Растворяясь, как дым в вышине,

Да на фото любимые лица,

Что напротив тебя на стекле.

А за нами машины, машины,

Вереницы бессонных ночей.

Но мы знаем, что будим любимы,

Не погаснет для нас свет очей.

Не надейся на скалы- громады,

Жизнь свою доверяй лишь судьбе.

И под грохот и вой канонады

Сердцем я улетаю к тебе.

Все пойдет по привычному кругу:

Брызнет солнце, рассеется мгла,

И, сжимая в объятьях, друг друга,

Мы поверим – любовь помогла.

ОПУСТИЛОСЬ СОЛНЦЕ

Опустилось солнце в скалы Гиндукуша,

Оседает пыль по всей броне.

А тревога гложет чувственную душу

О тебе, родная, в дальней стороне.

Нервы на пределе, натянуты, как струны,

Смертью угрожает каждый поворот.

Только ты мне снишься ночью полнолунной,

В светлом ореоле около ворот.

Нет черней, пожалуй, южной звездной ночи,

И цикады трели не дают заснуть.

Но приказ получен, хочешь иль не хочешь,

Утром на рассвете снова в трудный путь.

И взревут моторы хрипло и надсадно,

Отражаясь эхом много- много крат.

И уйдет колонна пыльной, знойной гладью

По дороге горной на Джалалабад.

Не грусти, не надо, кончится и это,

Вновь искриться будут радостью глаза.

И встречать мы будем ранние рассветы,

Позабыв, родная, что была война!

ВЕТЕР ГОРЯЧИЙ В ЛИЦО

Ветер горячий в лицо обжигает,

Бьется о выступы скал.

Часто, пожалуй, о нем вспоминают

Те, кто в Афгане бывал.

Те, кто вернулся из этого ада,

Кто был крещеный свинцом,

Помнит душманские злые засады

И ветер горячий в лицо.

Те, кто, зажавши в руках автоматы,

Брали кишлак, все сжимая кольцо,

Помнят рассветы и помнят закаты,

И ветер горячий в лицо.

Те, кто любил, чтоб вокруг не случилось,

И из дому ждал письмецо,

Помнят, как сердце взволнованно билось

И ветер горячий в лицо.

Кто, стиснул зубы, в молчании строгом,

Хоть и мальчишка, а был молодцом,

Помнят ту клятву у другова гроба

И ветер горячий в лицо.

Плюнув на тех, кто за вашей спиною

Прятался, много еще подлецов,

Помнят о дружбе, скрепленной войною,

И ветер горячий в лицо.

ПРОСТИ

Прости за боль и слезы,

Что ты погиб - не я,

За то, что русские березы

Шумят, как прежде у ручья.

Прости, что та девчонка,

Поверив в гибель, отреклась,

И все мы виноваты в чем-то,

Что в сердце боль поулеглась.

Прости, что летними ночами

Рассветы ждем, забыв про все.

За то, что пусто место с нами,

А жизнь - она свое берет.

Прости, что боль с годами глуше,

Клянемся именем твоим.

Врачует время наши души,

Живые тянутся к живым.

Тебя мы вечно будим помнить,

Хоть это малая цена.

Лишь только мать полночью темной

Не спит, тревожится она.

Упорно ждет, а вдруг вернется

Ее кровиночка с войны,

И вера эта птицей бьется,

Лишь прибавляя седины.

ГРУСТИ

Не грусти, мой друг, не стоит!

Ведь плохой попутчик в жизни грусть.

Не обижены мы все-таки судьбою,

Я сказать об этом не боюсь.

Пусть прожили мы еще не много,

Если помнишь, по всему пути,

Нам встречались радости, тревоги,

Но продолжали мы вперед идти.

Юность не сговорчива с рассудком,

Ей не свойственны анализ и расчет.

Лишь задор, отвага в сердце чутком

Нас с тобою двигали вперед!

В двадцать лет приказы выполняя,

Заглянули в страшный лик войны.

Никому увидеть не желаю,

Как сгорают в танках пацаны.

Не вина, что мы порой ночами,

Вскрикнув, просыпаемся в поту,

Многое осталось за плечами,

Но не время подводить черту.

Ведь не все успели мы с тобою

В этой жизни славно завершить.

Рано предаваться нам покою

И спокойно по теченью плыть.

Жизнь такая, словно ржа, источит,

Страсть к победе запорошит снег.

Я прошу, поверь мне! Между прочим,

Лишь борьба продляет жизни бег!

НАД ПИСЬМОМ ДРУГА

Пишешь ты, афганский мой братишка,

Что не носишь на груди наград.

И всегда черкнешь в своем письмишке,

Что вестям моим безмерно рад.

Мол, проблемы у тебя все те же,

Что и год, и два, и семь назад,

Потому что по живому режет,

Как тогда, чиновник- бюрократ.

Ведь не каждый жив, оттуда вышел!

А в каком ты пекле побывал?!

Слезы на глазах, когда услышишь:

«Я тебя туда не посылал!»

Я б судил таких по высшей мере,

Видит Бог, ссылал бы прямо в ад

Тех, кто эту жизнь тебе отмерил,

Ты в атаку шел не для наград!

Прости, братишка, и слезу скупую

Смахни украдкой жесткою рукой:

Кто прожил жизнь суровую такую,

Не ведает обыденный покой.

И, стиснув зубы, вспомнив мать и Бога,

Вперед идет без страха и преград,

И нет для нас с тобой другой дороги,

Не забывай девиз: «Прорвемся брат!»

К 15 ФЕВРАЛЯ

(День вывода войск из Афганистана)

Выпьем, братишка, сегодня за тех,

Кто не вернулся живым из Афгана.

Такое желанье, наверно, у всех,

Кто носит в душе эту тяжкую рану.

За тех, кто прошел по дороге войны

Метры и версты, недели и годы.

Простые ребята, совсем пацаны,

Всего лишь песчинки из массы народа.

Но выпало им, как полвека назад,

Познать испытание жизнью и смертью.

Ах, сколько же вас не вернулось назад,

Погибших в бою с незапятнанной честью.

Знакомы слова вам Саланг, шурави,

Что значит в бою лишний диск к автомату,

Но не поднять вас зови, не зови…

Вечная память простому солдату!

Обидно до слез, когда хам - бюрократ

Тупо глядит в ордена и медали.

Не знает он цену солдатских наград,

Словно на рынке мы их покупали.

Ну что же, братишка, налей до краев,

Пьем молча, не морщась и стоя.

Но следующий тост все равно - за любовь,

За то, что живыми остались с тобою!

ПАМЯТЬ

Прошло, промчалось десять с лишним лет

С того рассвета, там над Хайратоном,

Но не разгладился на нашем сердце след,

И тех, что нет, мы помним поименно.

Всех тех, кто не дожил, не долюбил,

Погиб в песках Кундуза и у Кушки.

Погибнув, нас на жизнь благословил,

Отвагою наполнил наши души.

Ну что для этой жизни двадцать лет?!

Лишь миг, мгновенье: промелькнет – и нету.

Но жизнь одна, ей повторенья нет,

Не купишь вновь за звонкую монету.

Прости нас, брат, что живы мы теперь,

Коль строим планы, любим и мечтаем.

Но каждый год мы за друзей, поверь,

Сто граммов фронтовые поднимаем.

Свой третий тост пьем молча, как всегда,

Смахнув слезу соленую украдкой,

В душе прося, чтоб новая беда

С судьбою нашей не играла в прятки.